В статью, опубликованную 11 февраля 2016 г. в газете "Карелия", из-за ограничений по объему материала не вошли интервью некоторых молодых ученых КарНЦ РАН. Познакомиться с ними можно на нашем сайте.
В канун Дня российской науки ведущие ученые Карельского научного центра Российской академии наук рассказывают о себе, делятся своим видением современного состояния науки в Карелии.
Алексей Пеккоев
– Наука в современном быстроразвивающемся мире выполняет важные функции направленные, прежде всего, на сохранение общества и окружающего мира, в котором это общество существует. В способности не только изучать, но и прогнозировать события и явления окружающей действительности, в поиске путей предотвращения возможных угроз и заключается основная роль науки.
Меня со школьных лет волновала судьба карельских лесов. Хотелось что-то делать, чтобы уникальные леса нашего края не исчезали, а сохранялись и приумножались. Вот почему, получив соответствующее образование в Петрозаводском государственном университете, я оказался на пороге лаборатории лесовосстановления Института леса Карельского научного центра РАН (в настоящее время это лаборатория динамики и продуктивности таежных лесов). Здесь нашел единомышленников и то, чем хотел заниматься по жизни – изучать лес, искать пути его успешного восстановления и продуктивного роста.
Хочу поздравить своих коллег с Днём науки и пожелать им не забывать свое призвание.
Алексей Толстиков
– В этом году ожидается несколько знаменательных событий. 70-летний юбилей отметит Карельский научный центр. Институту водных проблем Севера, который входит в структуру КарНЦ РАН, исполнится 25 лет. Я пришёл в Институт 15 лет назад, так что и у меня в 2016 году – свой персональный юбилей. За это время было много замечательных экспедиций, интересная и продуктивная совместная работа с ведущими российскими научными организациями на Белом море, Ладожском и Онежском озерах, в Антарктиде… Мы – «полевики», поэтому обычная ситуация в наших исследованиях – получать необходимые данные различными техническими средствами далеко от дома.
Современное положение дел в российской науке заставляет о многом задуматься. Я с пессимизмом смотрю на проводимые государством реформы Российской академии наук. Сокращается финансирование. Объединяются или совсем закрываются институты, с ними уходят в прошлое целые научные направления. Дирекции вынуждают увольнять ведущих учёных. Лавинообразно увеличивается количество отчётных бумажек, причём правила их заполнения всё время меняются.
Мне могут возразить, что, мол, в стране кризис, всем плохо, у государства сейчас, видимо, другие приоритеты. Президент выступил с заявлением, что в науке будут поддерживать только лидеров и «нужные» государству направления. Но лидеры сами по себе не возникают, они растут постепенно и «стоят на плечах» своих предшественников. Невозможно предугадать, в каком направлении будет научный прорыв, что вдруг станет «нужным». Также нельзя спрогнозировать, сколько статей ты напишешь в будущем по ещё не освещённой проблеме. А именно этого от нас требуют чиновники.
Пока нашему институту удаётся эффективно работать в новых условиях, если верить современным критериям оценки научной деятельности. Работа у нас интересная и
перспективная. К сожалению, многое приходится делать не благодаря, а вопреки. Хочется надеяться, что ситуация тут когда-нибудь изменится к лучшему.
Захар Слуковский
– В детстве я мог часами рассматривать географические карты. Их приносил мой папа, служивший военным топографом. Его личный атлас офицера был моей настольной книгой. География была моим любимым предметом в школе. Однако при поступлении в вуз я решил стать геологом. Сейчас я часами могу заниматься изучением данных химического анализа донных отложений. А «Литологическая геохимия» – моя новая настольная книга.
После окончания университета и службы в армии я не планировал идти в науку. Однако разочаровавшись в реалиях производственной геологии в Карелии, обратился в Институт геологии, не питая больших надежд на трудоустройство. Зашел в кабинет заместителя директора – Сергея Светова. Он зажег свет в конце туннеля моих исканий, и уже через десять дней я пришел в Институт в статусе официального сотрудника. В тот же год поступил в заочную аспирантуру…
Моя научная жизнь тесно переплетена с семейной. Жена, как и я, – кандидат наук. А если учесть, что ее родители тоже ученые (работают в Кольском научном центре РАН), то можно ли удивляться, что разговоры о проблемах науки, академии не утихают у нас даже во время отпуска, когда мы приезжаем в Апатиты.
Научная жизнь для меня – это возможность творческой реализации, отсутствие скучной рутины, постоянное общение с интересными людьми, участие в различных конкурсах, программах и так далее. Однако не все так идеально на научной ниве. Так, последние три года Институту не выделяют средств для проведения полевых экспедиций. При этом утверждение плановых тем научно-исследовательских работ проходит без проблем. Но геолог без поля – это нонсенс! Гранты, о получении которых говорят из «каждого утюга», – это своего рода лотерея. И если ты ничего не выиграл, то приходится выезжать в поле за свой счет. А как детей-то кормить? У меня их, например, уже двое.
За пять лет работы в институте я понемногу стал разбираться в правилах игры в научном мире. Хотя еще многому здесь предстоит научиться – например, написанию качественных статей на английском языке, без чего невозможна интеграция в общемировое научное сообщество (увы, наши русскоязычные статьи, какого бы хорошего качества они не были, никто на западе не читает). И это лишь один из вызовов нового времени, на который необходимо реагировать.
Сейчас много говорят об исключительной роли молодых ученых. Кто-то очень точно подметил, что человек молод, пока он в состоянии чему-то учится. А настоящий ученый должен постоянно совершенствоваться. Значит, ему необходимо оставаться вечно молодым. Вечно. Молодым. Ученым. Всех коллег – с Днем российской науки!